Маленький плагиат у Стивена Кинга
или
Как Кипелов всех послал 

Зал в исступлении вопил, скандируя: «А-ри-яааааааа! А-ри-яааааааа! А-ри-яааааа!…». За старым потрепанным занавесом топтались виновники сего безумия, ожидая подходящего момента для выхода на сцену. Металлисты на этот раз вели себя подозрительно тихо: не лупили друг друга и не матерились. Даже мысленно. «Не к добру это» - подумал Кипелов, начиная нервничать. В горле пересохло. Как не вовремя! Сбоку как-то странно икнул Дуб. Или он хихикнул? Кип метнул на него быстрый взгляд. Басист испытывающе смотрел на карман Маниных шорт. В темноте было не разобрать, что именно Дуб намеривался туда засунуть. Или уже засунул?
-Эй! Где мой медиатор?! +@№%;??! Сейчас только в карман положил!!! – заорал, как многие уже успели догадаться, Теря, да так, что Маня от испуга выронил из рук палочки и тут же кинулся их поднимать, пока они не укатились в неизвестном направлении.
-Вперед! – скомандовал Холст, прикинув, что если «Ария» не выйдет на сцену сейчас, то уж в ближайшие три часа – точно.
Кипелыч ломанулся вперед, спотыкнулся об Маню и полетел в сторону сцены, успев подумать: «Ну, теперь-то уж точно все будет в порядке…как обычно, то есть». Фанаты, конечно, многое повидали на своем фанатском веку, но чтоб Кипелыч начинал концерт с тройного сальто из-за кулис… - это что-то новенькое! Толпа взревела. Валерий удачно приземлился в позу рыцаря, приклонившего колено, и на одном дыхании выпалил: «Привет, ребята!!!!!!» (название города вокалист забыл напрочь, пока совершал чудеса акробатики). Краем уха Кипелов услышал, что Маня, получивший предварительных люлей от Тери, таки собрал свои палочки и добрался до барабанной установки. В это мгновение Холст как раз выпиннул Дуба на сцену и следом выскочил сам, решив, что Теря не успокоится одним только Маней. Терентий выскочил следом, злобно улыбаясь и показывая извлеченный из каких-то тайных закромов запасной медиатор. Ухмылочка двухметрового гитариста  ясно давала понять, что пусть уж лучше этот концерт станет последним, не то… Валерий не успел расшифровать сие злобное знамение до конца, ибо грянула музыка: настоящая, металлическая и до боли знакомая… но какая? Золотой Голос Арии, сглотнув, огляделся, притоптывая в такт музыке: Холст наяривал на гитаре, Теря по-прежнему злобно улыбался, Дуб веселился, выдвинув нижнюю челюсть, Маня… а его вообще не видно было за барабанами, стучит – и ладно. «Все, трындец, - мысленно констатировал Валерий. – Да ведь мелодия-то какая знакомая… С какой же мы там обычно начинаем? А, чтоб вас…». Кипелов хлопнул себя по лбу. Не помогло. Странно, хотя какое-то воспоминание зашевелилось…нет, Баллада явно не сейчас. Золотой Голос  хлопнул себя по лбу еще раз и замахнулся уже было еще, но тут его осенило. «Дурацкий синий прожектор! В глаза прямо… точно!» - возликовал вокалист и грянул:
-В краю древних предков я рос чужаком….
Золотой Голос пел и облегченно вздыхал между куплетами-припевами. Однако долго радоваться не пришлось, песни эдак через три амнезия вернулась.
-Треклятое сальто, - бормотал Кипелов, пока Холст выфендривался, - чтоб провалился Дуб вместе с этим медиатором…
-Так это был Дуб?! – взвыл Теря, которого Валерий с горя не заметил.
Золотой Голос закусил губу, ой, что сейчас будет… Теря начал угрожающе приближаться к Дубу. Валерий вздохнул и подумал, что вступление затянулось…или  это проигрыш? Да что ж за день такой? «Так, это явно проигрыш, - рассуждал Кипелов, - а что я пел перед проигрышем? Вот *******! Ой, нет, так нельзя, даже если слова забыл, даже если Холст потом повесит…за ногу. Интересно, за правую или за левую? Хм, лучше за правую…» - его задумчивый взгляд остановился на Дубе, который резво упрыгивал от  Терентия. В итоге бедный басист оказался зажатым в углу сцены. Внезапно он показал Тере язык, еще больше выдвинул нижнюю челюсть и сиганул в сторону барабанной установки. «Последние желуди растерял», - решил Кипелов и еще раз стукнул себя по лбу, но, как оказалось, зря, потому как в Валеркиной голове все перемешалось окончательно.
-Терь, а, Терь, - кричал Дуб через установку, - тебя комар укусил, да?
-Какой еще комар?!!! – взвыл Терентий, озверевший уже до того, что готов был сорвать с себя гитару и прилюдно настучать ею басисту по башке.
-Ну, не знаю, - пожал плечами Дуб, - вон, Кипелыч уже третьего на лбу убил…
-Я тебя сейчас убьюууууууууу!!!!
Холст смотрел на это, машинально отыгрывая соло, и тихо матерился. Весело было одному Мане: во-первых, слов он вообще не знал, а если и знал, то местами, и то через два, и то не те, во-вторых, в кои-то веки Теря гонялся не за ним, ну, и в-третьих, ему все было по барабану.
Золотой Голос окончательно пал духом и упрыгал за кулисы, пока  народ отвлекся на догонялки гитаристов. Проигрыш заканчивался. Кипелов бился головой о какую-то странную декорацию. Внезапно он не рассчитал силы и долбанулся (простите уж, но именно долбанулся, да притом еще со всей дури) о деревянный косяк. Золотой Голос взвыл, как Зверь, которому разъяренный Ангел Поднебесья в старом халате, бигудях и с клубничной маской на лице невинно наступила на лапу, чтоб не приходил, не предупредив. «Черт, как же я теперь «Короля дороги» пойду допевать?» - простонал Валерий и вдруг с воплем «УРРРРРРРРРРА!!!!!!!!!!» выпрыгнул обратно на сцену (правда, без акробатического этюда) и как раз вовремя. Тем временем Холст пригрозил Дубу с Терей перспективой теснейшего знакомств с Ницше, и гитаристы успокоились, отложив разборку до окончания концерта.

Валерий устало рухнул на автобусное сидение. Лоб ныл от закулисных экзекуций, но Золотой Голос все равно был доволен, по крайней мере на концерте его больше не настигали внезапные приступы амнезии в плане всего творчества группы «Ария». Кстати говоря… Терентий гонялся за Дубом по всему автобусу, разъяренно вопя, маша руками и тряся хаером, но басист был чертовски проворен, и гитаристу никак не удавалось его поймать или хотя бы дать хороший подзатыльник. Наконец Теря плюнул на эту затею и направился на поиски МанЪякина. Несчастного драммера не спасло даже то, что он схоронился в собственном чемодане под сиденьем. Теря извлек Маню из его укрытия, подняв за шкварник, и злобно улыбнулся. Дуб рано потерял бдительность, решив, что Полковнику будет достаточно одной жертвы: «Один медиатор – одна арийская шкура» - мудро рассуждал он, снимая бас. Но не тут-то было! Кулак Териной свободной руки не замедлил опустится на голову Дуба. Басист особо не пострадал, но вот разозлился не на шутку, к тому же он от неожиданности уронил бас прямо Холсту на голову. Петрович поднялся, злобно сверкая глазами, и, извлекая из-за пазухи очередной томик Шопенгауэра, направился к окончательно доставшим его музыкантам. Через сотую долю секунды все четверо арийцев слились в один огромный матерящейся ком, из которого во все стороны полетели клочья одежды и бесценных хаеров.
Автобус тронулся с места и неотвязные фанаты наконец перестали по нему молотить. Валерий блаженно прикрыл глаза.
-По-моему, чего-то не хватает, - заметил вдруг Дуб.
Арийцы замерли в следующих позах (картина, что говорится, холст, масло): Терентий, держа Маню, у которого изо рта торчат остатки Шопенгауэра, кверху ногами, заносит «Fender» Холста над головой владельца, Холст распахивает глаза на манер полярной совы, но, тем не менее, не выпускает из рук шею Дуба, который, в свою очередь, пытается впихнуть в Маню оставшиеся идеи философии, а барабанщик, несмотря на все измывания над своей персоной, уже мастерски нацеливает палочку Тере в глаз.
-По-моему тоже, - согласился Терентий.
Маня закивал, чувствуя, как рвется наружу философия Шопенгауэра впереремешку с пивом и клопами, имевшими глупость поселиться в чемодане барабанщика. Холст не проронил ни слова, слишком уж ошарашила его мысль о принятии смерти  от собственного любимого «Fender’a» (и не подавятся ведь, подумал Владимир, и Марга, гадина, забацает на эпитафию что-нибудь типа песни о вещем Петровиче).
-Точнее кого-то, - добавил Дуб.
Четыре пары глаз устремили свои взоры на умиротворенного вокалиста. Валерка почувствовал, как его хаер пытается встать дыбом, но ничего не получается, и оттого он болезненно шевелит кончиками волос. «А, бес с вами…», - мысленно отмахнулся Золотой Голос Арии и отдался…кхм…на растерзание коллег, разумеется! Все произошедшее после Кипелов помнил смутно или не помнил совсем, что, в принципе, не имело большого значения.

Очнулся Валерий оттого, что кто-то, не щадя пощечин, приводил его в сознание. «Да почему же они меня по щекам все время лупят?» - мимоходом подумал Кипелов и начал потихоньку приходить в себя.
-Что случилось? – с трудом разлепил один глаз вокалист.
-Отлить не изволите? – ядовито ухмыльнулся Дуб, - а то до следующей остановки километров сто, не меньше.
-А какая предыдущая была? – тупо спросил еще не до конца очнувшийся собеседник.
-Кипелыч, -  погрозил Дуб, - или беги в кусты, или терпи до следующего раза!
Валерий наконец пришел в себя и с ужасом осознал, что его сейчас вырвет. Он пулей вылетел из автобуса в направлении ближайших кустов. Ужасное «Бю-э-э-э!» раздалось из зарослей. Кипелыча рвало отборной немецкой философией, которую никак не хотел переваривать в доску русский организм. За ужасными звуками последовали жалобные стоны и мелкие несерьезные проклятия (не стоит забывать, что Валерий все-таки мягкий и пуш… пардон,  добрый человек). Наконец, сделав все свои дела в кустах, вокалист вернулся в автобус. Когда машина тронулась с места, Кип протяжно икнул и на колени ему выпал смятый книжный листочек немного неприглядного вида (все-таки провалялся в желудке арийского вокалиста целую ночь). Осторожно развернув отвергнутую организмом страничку, Валерий прочел следующее: «…иметь в себе самом достаточно содержания, чтобы обходится без общества…». «А если общество не обходится без меня?» - ехидно подумал Кипелов и, снова скомкав страничку, выкинул ее в окно.
Общество, между тем, дрыхло непробудным металлическим сном. Именно металлическим. Именно дрыхло. Именно беспробудно, пока скомканная страничка, пролетая вдоль автобуса, не втянулась в следующее  открытое окно и не угодила Тере прямо в лоб.
-Кто посме-е-е-ел?!!! – завопил во весь голос Полковник, так, что вся арийская братия повскакивала, мигом забыв о снах, и начал материть всех без разбора.
У Валерия нехорошо заурчало в желудке, вообще, он еще не был готов к очередному акту ТЕРЯризма.
-Петрович, %?№&*#@,  это твоих рук дело, да?!! – не унимался гитарист.
-Да ты что, Теречка, - замахал руками Холст, у которого еще не выветрились воспоминания об эпитафии Марги, - вы же вчера еще моего Шопенгауэра кому-то скормили. С Ницше и Камю на пару!
«То-то мне так», - не вовремя подумал Кипелов.
-ТАК! – окончательно вышел из себя Теря, хватая гитару, - признавайтесь, кто жрал Ницше?!!!
Никто не признавался, ибо каждый в тайне от других подсчитывал, сколько трудов философа в него вчера запихнули, все стояли и с трепетом смотрели то на злобного Терентия, то на его гитару. Золотой Голос Арии почувствовал, что ему снова становится дурно. Внезапно Кипелыч рухнул на четвереньки и представил на всеобщее обозрение содержимое своего многострадального желудка.
«Полтома, не меньше», - мысленно подсчитал Холст и изрек:
-Точно, Ницше.
-Да, от Камю так не воротит, - заметил невзначай Маня и тут же получил от прославленного гитариста.
-Да что вы все такие? Совсем Валерку не жалеете, - воскликнул вдруг Дуб, - Токсикоз, это вам не шутки!
Все дружно заржали, поочередно задавая всякие идиотские вопросы типа «Валер, а от кого?», «Валер, а когда?»…Прошло минут пять, а сотоварищи все не унимались, и наконец Кипелов не выдержал.
-Да пошли вы все…- злобно процедил Золотой Голос Арии, впившись в остальных пронзительно-светлыми глазами.
Бравый металлический ржач мгновенно стих. Еще бы, не затихнешь тут, если тебя послал сам…Кипелов.
Нижняя челюсть Дуба поползла вперед, отбросив все рамки приличия, Холст совершенно забыл об эпитафии, Маня о Тере, а Теря о Мане…
-Валер, да ты не волнуйся так, - наконец выдавил из себя Дуб, - мы же не со зла, мы ж по-братски…
Внезапно автобус затрясся. Арийцы недоверчиво переглянулись, словно в этом был виноват кто-то из них. Маня грустно заскулил.
-Я уже ничему не удивлюсь, - вдруг выдал Холст
Зря Петрович это сказал, ох, зря…
Кипелов посмотрел на свои руки (он все еще стоял на четвереньках) и глаза его расширились от ужаса: пол исчезал. Таял, буквально на глазах!
-Э-э-э… - начал было Золотой Голос Арии, но не успел сообразить, что сказать, потому что в это мгновение все арийцы с воплями провалились прямо на асфальт.
Когда же все, не прекращая орать (особо выделялся, разумеется, альтино), упали, выматерились и вскочили на ноги, автобус уже окончательно исчез. Кипелов, пригорюнившись, заметил:
-Хорошо, хоть сами целы…
-Это все он! – заорал вдруг Дуб, указывая на Кипелыча.
Золотой Голос Арии потерял дар речи.
-Ты куда нас послал? – нахмурился Холст.
-Явно не туда, куда ты подумал, Володя, - поспешил успокоить Дуб.
-Да, на три буквы это не похоже, - согласился Маня и снова получил по ушам.
-Нет, пусть признается! – заорал Теря, - не то я ему еще что-нибудь скормлю! Гете, например.
Кипелычу  такая перспектива явно не грела душу,  и он начал лихорадочно вспоминать, куда же послал арийцев и себя заодно.
-Не помню, - выдавил наконец Валерий.
-Как посылать, значит, так можешь, а как вспомнить куда – склероз? – взбесился Холст.
Валерий поник головой и стал изучать камешки под ногами.
-Да ладно, Петрович, он же один раз всего, - попытался заступиться Маня.
-Зато как! – не унимался гитарист. – Ладно, давайте думать, что делать дальше.
Воцарилась тишина.
-Давайте присядем, что ли? – предложил Маня.
Все согласились и уселись прямо посреди дороги, вытирая ее кожаными штанами. Стало еще тише.
Прошло часа полтора, за которые Холстинину успели пригрезится тысячи страшных догадок о том, куда их занесло и не одной путной отгадки, и уж тем более – мысли, как выбраться. Он посмотрел на остальных: Теря задумчиво пощипывал струны гитары, вместе с которой провалился, Маня тыкал палочками в подошву кроссовка и уже проделал там изрядную дырку, Дуб вырисовывал в дорожной пыли какие-то загадочные знаки, Кипелыч закручивал волосы на палец, смотря в небо…
-Вы о чем думаете? – удивился Холст.
-Жрать хочется, - буркнул Теря
-И пива, - кивнул МанЪякин.
-А я слово написал…по-японски, - похвастался Дуб.
-Разве это слово? – нахмурился Теря.
-Зато по-японски! – парировал Дуб.
-Пасмурно сегодня, - мечтательно пробормотал Кипелов.
-ИДИОТЫ!!! – заорал Холст, вскочив, - о чем вы думаете?!!!
-Ну, ты же сам велел нам думать, - заметил Дуб, - а вот о чем – не говорил…
-Вот сейчас он нас точно пошлет на три буквы, - прошептал Маня.
Холст махнул рукой и рухнул обратно на асфальт.
-АСФАЛЬТ!!! – заорал он
-А ты только заметил? – усмехнулся Терентий
Кипелов метнул взгляд вниз, пожал плечами и снова задумался о своем.
-Дубины вы стоеросовые!!! – возмутился Холст. «Не обобщай», - попытался вставить Дуб, но Петрович его не замечал:
-Здесь дорога асфальтированная, значит, мы не черте где, ну, то есть, черте где, конечно, но не совсем…
Остальные удивленно смотрели на Холста, полагая, что тот по меньшей мере рехнулся. Он это заметил и, махнув рукой,  сказал:
-Пошлите.
Арийцы поплелись следом. Шли молча, потому как не знали, о чем можно поговорить, к тому же ни у кого не было настроения ругаться (Терю в счет не брали), поэтому каждый снова задумался о своем, но вскоре и это занятие бросили: столько думать о своем – голова опухнет. Прошел час – другой, а арийцы все мерили километры дороги, которой не было видно ни конца, ни края, в отличии от ТЕРпения металлистов.
-Все, хватит с меня! – заорал вдруг Теря и рухнул на дорогу. – Привал.
Никто спорить не стал по двум причинам, о которых напоминать излишне.
-Такое ощущение, что этот день не кончится никогда! – проныл Маня, - только пить еще больше хочется!
-И жрать, - мрачно добавил Теря (он ничего не ел со вчерашнего дня, а кормить трудами философов его никто не решился).
-Это потому, что пасмурно, - грустно вздохнул Кипелов, запоздало отвечая на первую реплику Мани.
-И слово мое японское здесь… - не менее грустно добавил Дуб.
Все уставились туда, куда ткнул пальцем басист.
-Слушай, не до шуток сейчас, - нахмурился Холст, - зачем ты его снова накалякал?
-Да не калякал я ничего! – воскликнул Дуб, - сам удивляюсь, откуда оно здесь, мы уже прошли столько…
Арийцы переглянулись (стоит заметить, что лица их вытянулись от неописуемого ужаса) и, спустя долю секунды, истошно заорали. Во весь голос, причем особо выделялся…нет, ну, альтино-то само собой, но вот… истошный, полный грусти и отчаяния, вопль Холста!). Вообще, зрелище было не для слабонервных (опять же, стоит упомянуть пресловутые картины с холстом и маслом): сидят пять хаерастых металлюг посреди пустынной дороге в кружочке и заунывно голосят, вообще, кадр, достойный всех кинопремий мира (если фильм снимать). Наконец, арийцы устали орать и замолчали.
-А давайте назад тогда пойдем, - предложил Маня, - если уж вперед не получается.
-Ты что, совсем придурок? – искренне удивился Холст.
-А мне эта идея нравится, - вскочил Дуб.
Остальные махнули рукой и пошли за Дубом, причем через каждые полметра металлисты нагибались в поисках злополучного «японского слова» и очень радовались, когда не обнаруживали там его.
-Уф, устал я нагибаться, - пробормотал Кипелов, - пошлите уже как нормальные люди…
-Как нормальные люди, мы тебя потом не только пошлем, но и повесим!!! – разозлился Холст.
-А нагибаться, - на кипеловский манер повторил Дуб, - тебе и правда больше не стоит, и так уже голову ломаем, кто петь будет, когда в декретный отпуск тебя…
Кипелов издал злобную фа-диез и помчался за Дубининым, который уже улепетывал дальше по дороге. Конечно, Валерий был и мягким, и добрым, и даже пушистым, черт возьми, но все-таки человеком. Остальные арийцы от нечего делать побежали следом.
Долго ли, коротко ли бежали известные металлисты по неизвестной дороге, как вдруг наткнулись на деревню. Дуб слегка притормозил от удивления, тут-то на него и набросился злобный Кипелов. Драка с дикими воплями, кусанием за что первое попадется и выдиранием волос продолжалась до тех пор, пока Теря не отодрал басиста от вокалиста, а может и наоборот, короче, понять было трудно…
-Во изверг! – орал Дуб, прижимая исцарапанную ладонь к окровавленному уху, под глазом у него красовался огромный фингал, - а еще тихоней прикидывается!!!
-Сам… - тяжело дыша и отплевываясь шипел Кипелов, - сам… тьфу… напросился…
-Да ладно, ребята, - улыбнулся Теря, опуская обоих на землю, но все еще держа за шкварники, на всякий случай, - зато до деревни быстрее добрались!
-Что-то не нравится мне она, - пробормотал Маня.
Деревня и правда выглядела необычно, на улице вообще никого не было и тишина стояла идеальная.
-Может, они что-то отмечали? – без особого энтузиазма  предложил Дуб.
-Сейчас зайдем и посмотрим, - утвердительно сказал Теря и все пошли в деревню.
Но сколько не пытались арийцы разыскать местных жителей, ничего не вышло. Даже в домах никого не было.
-Что за чертовщина? – удивился Холст, - всю округу обошли…
-Да блин, давайте машину сопрем и уедем! – воскликнул Теря, - все равно никто не узнает!
-А куда мы поедем, если не секрет? – поинтересовался Дуб.
-Куда-нибудь! Не здесь же оставаться!
-Ладно, - согласился Кипелов, - сейчас Маню дождемся, и пойдем искать, что может ездить.
МанЪякин вернулся довольный и немного навеселе.
-Ты где уже набраться успел?! – заорал Холст.
-Да там, в избе одной стол накрыт, еда, конечно, не ахти, безвкусная какая-то, а вот самогоночка – будь здоров!
-Вперед! – скомандовал Полковник и все в спешном порядке направились за Маней.

-Надеюсь, это не хата трех медведей, - усмехнулся Дуб, заходя в дом.
-Надейся, надейся, - пробурчал Маня.
Больше никто ничего не сказал, ибо все увидели накрытый стол и накинулись на еду, аки дикари, но всем было пофиг, особенно Золотому Голосу Арии, который уже сутки ничего не ел, кроме, разумеется, немецких философов.
-Смотри-ка, - расплылся в улыбке Дуб, - за двоих ест.
Кипелыч злобно зыркнул на басиста с другого конца стола, а Маня выплюнул целый половник гречневой каши прямо, к своему несчастью, на Терю.
-Ты чего???!! – вскочил тот опрокинув стул.
-Вот это мне приглючилось! – пробормотал Маня, совершенно не обращая на Терю внимания и огромными глазами смотря в окно.
Все тоже уставились в окно: деревня в пасмурный день, ну и что?
-Я ничего не вижу, - пожал плечами Дуб.
-Не, оно уже улетело, - ответил Маня, - круглое такое и зубастое…
-Меньше пить будешь в одиночестве, - фыркнул Холст и все засмеялись, однако, всем отчего-то стало тревожно.
-Может, пойдем уже? – предложил Валерий.
-Не, Валерка, рано, мы еще не пили, - «успокоил» его Теря.
-А я пить не… - начал было Золотой Голос Арии, но увидев как сочувственно и усердно кивает Дуб, сказал: - Наливай.

Где-то через часок порядком захмелевшие арийцы сидели, развалившись на стульях. На улице немного стемнело, но за счет сгустившихся туч.
-Сегодня стемнеет, нет? – спросил Маня.
-Тебе что, спросить больше нечего? – удивился Дуб.
-Но это ж ненормально!
-Но мы же не дома, может, тут всегда так, еда вон, тоже без вкуса…
-Зато самогон, что надо! – заметил Теря.
Дуб согласился.
-Не нравится мне это, - покачал головой Кипелов.
-Валер, не начинай только, а? – попросил Дуб.
Но Кипелов его не слышал, продолжая:
-День не кончается, в деревне ни души, рожи зубастые глючатся, стол накрыт на пятерых…
Остальные переглянулись, стол и правда был накрыт на пятерых.
-Возможно, это случайное совпадение, - поспешил сказать Холст, - а зубастый шарик Мане приглючился от самогона.
Кипелов посмотрел на огромную бутыль мутноватого самогона, опустевшую до половины (остальное просто не успели выпить) и сказал со знанием дела:
-Нет, со стольки не приглючится, даже если б Маня один выпил это.
-Ну, вообще-то да, - нехотя согласился Петрович и хмуро пробормотал: - Но вечер-то почему не наступает!? Это ж надо было так послать… ты случайно к тайным силам не причастен?
-Не-е-ет, - замотал головой Кипелов, - а вас никуда я не посылал.
-Не ври, своими вот ушами слышал! – возмутился Дуб.
-Я просто так сказал, без адреса… - признался Валерий, - я сейчас только вспомнил.
-Все, уходим, - поднялся со стула Теря, - пока у меня тоже глюки не начались.
-А что ты видел? – с плохо скрываемым беспокойством спросил Холст.
-Да мне все кажется, что вон там, над горой, летает кто-то и деревья валятся…
Арийцы переглянулись и встали из-за стола. Маня потянулся, чтоб забрать бутыль, Теря хлопнул его по рукам огромной ложкой и забрал самогонку самолично. Маня, нахмурившись и дуя на пальцы, побрел к выходу вслед за остальными.
Решено было найти какой-нибудь драндулет и уехать как можно скорее.
-А я там автобус видел, почти как наш, только раздолбанный совсем, - сказал Дуб и повел друзей на окраину деревни. Увидев сие транспортное средство арийцы дружно присвистнули.
-И ты думаешь, что этот металлолом поедет? – поинтересовался Теря у Дуба
-Нет, но стоит попробовать.
-А кто поведет? – спросил Маня.
-А чего вы на меня смотрите? – воскликнул Золотой Голос Арии, - я пьяный и плохо вижу.
-Да, плохое зрение это подходящая отмазка, - согласился Теря. – Пусть Петрович ведет.
Холст злобно посмотрел на гитариста, но испытывать судьбу не решился и сказал:
-Ладно. Садитесь давайте.
Арийцы попытались открыть дверь, но ее заклинило, тогда Теря решил не церемониться и вышиб ее одним изящным движением…правильно, руки. Кипелыч залезал последним и зачем-то оглянулся. Над горой и правда кто-то кружил, наверное, птицы, ничего необычного. А вот падающие в лесу деревья и шныряющие у самой опушки темные шарики явно были не совсем к месту…
-Знакомое что-то… - пробормотал Валерий и залез в автобус, потому что Холст  уже завел мотор.
Все очень обрадовались, поняв, что полураздолбанный автобус может ехать и вполне недурно. Правда, долго радоваться не пришлось, потому что километра через три кончился бензин.
-Вот гадство! – Теря злобно пиннул  по колесу.
Металлисты в раздумьях снова присели на дорогу и только Холст решил сидеть на входе в салон, сказав, что так ему лучше думается. До леса оставалось не больше четырех километров.
-А зачем мы поехали именно в эту сторону? – поинтересовался Кипелов, недоверчиво косясь на лес.
-И правда, Петрович? – спросил Теря.
-В другую сторону мы уже пытались, коли ты забыл, - заметил Холст и добавил: - Леса что ли испугались?
Все замолчали, и снова их окутала удручающая тишина.
-Блин, да что ж ни звука-то? – не выдержал Дуб, - пытка прямо…
-Точно, - согласился Кипелов, продолжая испытывающе смотреть на лес. Внезапно лицо вокалиста побледнело и вытянулось. Запинаясь, Золотой Голос Арии сказал: - Я, к-конечно, пьяный и п-плохо вижу, но не настольк-ко же!
-№:*@&*%#%&!!! – только и смог произнести Терентий, оглянувшись.
Дубу стало интересно, кого же таким имечком окрестил гитарист, оглянувшись (а лучше бы он этого не делал), басист понял, насколько Теря справедлив, а заодно окончательно потерял контроль над своей нижней челюстью. Маня истошно завопил:
-Вон, вон они, зубастые, или нас всех, по-вашему, глючит?!
-Петрович! – воззвали четыре голоса и оглянулись на гитариста.
Он смотрел на лес, как на свой «Fender», которым Теря грозился его убить накануне.
-Петрович! – сказал Дуб, - Мы боимся леса!
-А я-то что? – заорал вдруг Холст, - я вам не волшебник, чтоб автобусы без бензина ездили!
-Вот @№%%^*! – воскликнул Теря и пошел в салон.
Через полминуты он вернулся с бутылью в руках.
-Ты чего? – удивился Дуб, - решил напиться напоследок?
-А что же трезвым помереть и этим №?@#%&* самогон оставить?!!
-Терь, - поморщился Кипелов, - они лангольерами называются.
-Лангокем? – не понял гитарист, собравшийся было влить в себя оставшиеся три литра самогона.
-А ты откуда знаешь?!!! – заорал Дуб, - это ты нас послал сюда, а еще наврал, что без адреса!!!
С этими словами озверевший басист кинулся на вокалиста, чтоб хорошенько отколбасить за свою предстоящую смерть, не умирать же не отмщенным за самого себя! Честно говоря, никто не ожидал от Кипелова такой прыти, но тот каким-то неведомым образом оказался на крыше автобуса и оттуда вопил:
-Фильмы надо смотреть!!! Это же Стивен Кинг! А я здесь не причем! И вообще, у меня семья, между прочим!
-А, семью даже вспомнил! Смерть тебе!
-Я молодой еще!
-Доберусь! Убью! – Дуб начал штурм автобуса.
-А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-ааааааааааааа! – по нарастающей завопил Золотой Голос Арии и кулаком разбил стекло прямо перед носом у Дуба.
-Блин, Кипелыч, завали!!!!!!!!!! – заорал Холст, - не на концерте!
Дуб барахтался в кучке осколков. А Теря и Маня, отнимавшие друг у друга бутыль, но прервавшие это интересное занятие в связи с диким воплем Валерия, вернулись к нему вновь (к занятию, в смысле).
-Да отцепись ты! – отмахивался от барабанщика, ноги которого уже не касались земли, Терентий.
-Не пей, не пей, давай автобус заправим! – орал Маня, - я не хочу умирать!
-Ты думаешь, поедет? – удивился Теря.
-Да эта хрень на всем ездит, что горит! Мне водитель сам сказал, когда мы пили с ним!
-А где ты его повстречать успел? – совсем ошалел Холст.
-Так наш же автобус, придурки! – продолжал вопить драммер, не выпуская бутыль из рук. – Вы на номер посмотрите!
Холст забежал вперед, посмотрел и крикнул:
-Точно!
-А что ж он разбитый такой? – удивился Дуб, поднимаясь из кучи битого стекла.
-А черт его знает, - пожал плечами Маня, - да отпусти же ты бутыль!
-Да дай я хоть глоточек сделаю!
-Знаю я твой глоточек! Как хлебнешь, так полбочки нету!
-Что-о-о-ооо?!!!
-Так, - Холст отобрал у них бутыль и направился к баку, - все в автобус, и Кипелыча  с крыши снимите, мы сегодня без сирены обойдемся…
-Я сам слезу, - обиженно ответил Валерий, - раз вам сирена не нужна…
-Так, я еще не закончил! – гаркнул Холст, выливая содержимое бутыли в бак, - слезай оттуда и не ной, и вообще поподробнее расскажи об этих тварях…
-Да, а больше ничего не надо? – съязвил Кипелов.
-Нет, нашему водителю я сам уши надеру за порчу транспортного средства.
-Ой-ой-ой!
-Ты еще там?
-Ну, я не знаю, как слезть…
-Дубу тоже уши надеру, - пробормотал Петрович.
-Мне-то за что? – возмутился тот, высунувшись в разбитое окно.
-За все хорошее!
Дуб нахмурился, Холст закрутил крышку бака, Кипелыч с горем пополам слез с крыши и залез в салон. Автобус потарахтел пару минут, но все-таки тронулся с места. Арийцы поехали обратно в сторону деревни, постоянно оглядываясь назад. От леса и горы почти ничего не осталось (впрочем, вы, наверное, тоже видели фильм про лангольеров, а если нет, то почитайте одноименный триллер ув. господина Кинга, у него получше выходит описывать подобных тварей).
-Слушай, - крикнул Холст, - а чем этот фильм кончился?
-Ну, они на самолете улетели через какую-то дыру в пространстве, - пожал плечами Кипелов.
-А @%&*%№?- спросил Теря.
-А лангольеры, Теречка, все прошлое сожрали вместе с одним мужиком…
-Он тоже был лангольер? – хихикнул Дуб.
-Да нет, они мужика этого сожрали! А что не успели, то куда-то провалилось.
-Веселый фильм, - вздохнул Дуб.
-А самолет бы нам не помешал, - заметил Маня.
Арийцы как раз проезжали мимо деревни. Вдруг прямо с автобусом поравнялось нечто огромное и жутко сморщенное, оно щелкнуло огромной зубастой пастью и, метнувшись в сторону, заглотило сразу полдома. Арийцы заорали так истошно, что понять у кого тенор, у кого бас, а у кого альтино стало невозможно, хаеры бравых металлистов встали дыбом и те, не переставая орать, бросились к Холсту.
-Сядьте, чтоб вас! – заорал тот, уворачиваясь от лангольеров, снующих по деревне, гитарист давил на газ до упора, чтоб побыстрее миновать злополучное место.
Коллеги, увидев, как выразился Терентий, №@#$%%^&? , конец света, то есть, совершенно выпали в осадок и повалились на ободранные сиденья.
Автобус летел по дороге на предельной скорости, деревня осталась позади, вместе с бесшумно чавкающими лангольерами. Музыканты стали потихоньку приходить в себя.
-Самогон кончается, - заметил Холст.
-Да ладно, мы, кажется, оторвались, - сказал Теря.
-А мне нет, - нервно сглотнул Дуб, смотря назад.
Все оглянулись, даже Петрович, потому как в автобусе не уцелело не одного зеркала. Вслед за ними в метре над дорогой летел лангольер и жадно клацал зубами, предвкушая трапезу из пятерки лучших русских рок-музыкантов. Чудище приближалось, пара секунд – и оно уже догнало автобус, более того – откусило его заднюю часть. Теперь уж орали все без исключения, так же как и все без исключения залезли во владения водителя.
-Холст, жми-и-иииииииииии! – вопил Дуб.
Теря тоже вопил, только нечто совсем непечатное. Маня спрятался за Терю и мелко дрожал. Кипелыч, который по воле рока оказался к лангольеру ближе всех, находился в полуобморочном состоянии. Холст жал педаль газа до отказа (о, как!) и уже обдумывал молитву обращенную к Тому-Кого-Нет. Чудище, сверкая огромными зубами, пыталось пролезть в дырявый автобус.
-Кипелыча держите! – заорал вдруг Холст, - только попробуйте этой твари отдать, я вас сам потом сожру!
-Спятил, - сказал Дуб Тере.
Тот согласно кивнул, однако ж, они вдвоем вцепились в Кипелова, так, на всякий случай. Валерий с ужасом наблюдал, как огромная пасть открывается перед ним. «Жалко, что он не слышит ничего, - грустно подумал Золотой Голос Арии, холодея от ужаса, конечно, Валерий не надеялся сразить тварь высокой нотой, но доставить лангольеру хоть какое-то мучение было бы приятно, - А, ладно, просто сделаю себе приятное…напоследок…»
-А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-аааааааааааааааааааааааааааааааааааааа!!!!!!!!!!!!!!!!!!
В автобусе лопнули те стекла, что еще были целы, а так же парочка ушных перепонок, как показалось Мане, который после вообще ничего не слышал. Лангольер офигел. «А, слышишь все-таки!» - мысленно усмехнулся Кипелов и полетел в совсем заоблачные выси, в смысле, ноты, а то еще подумаете…сплюньте! И постучите тридцать три раза. Себе по голове, чтоб не думать всякую дурость! Ну так вот, неизвестно, что бы было дальше, но что-то тяжелое опустилось Валерию на голову и он куда-то провалился, теряя сознание.

-Валер! Валер! Да что вы наделали с ним, черти?!! – голос Рыжего Беса больно врезался и в темноту, тревожа и без того раскалывающуюся голову.
-А чего ты так волнуешься-то? Влюбился? – Дуб был в своем репертуаре.
-Что-о-ооо? Я те щас влюблюсь зубами об стенку!!! Будешь знать, как чушь пороть и вокалистов изводить. Это ж надо додуматься: и Ницше, и Шопенгауэр! Да как он вас…
-О, смотрите, очнулся! – провозгласила расплывшаяся Манина физиономия, по крайней мере такой она показалась Кипелову, когда он открыл глаза.
Валерий хотел что-то сказать, но его снова стошнило, на этот раз не сильно.
-А вот и Камю вышел, - прокомментировал Холст.
-Где я? – простонал Золотой Голос Арии.
-Он бредит, - вздохнул Маврин.
-Нет, это токсикоз…Ай, Петрович, и так башка раскалывается!
-От токсикоза не бредят!
-А ты откуда знаешь?
-Белая горячка, - знакомый голос… Шидловский?
-У кого? – удивились Маврин и Дуб.
-Да у вас у всех! Меньше пить надо, прет перегаром за километр!
-И книжек жрать, - заметил кто-то.
-Так, а с тобой отдельный разговор будет, - злобно ответил Холст, - я тебя научу, на каком топливе автобусы работают!!! И вообще, ушли отсюда все лишние.
-Это кто здесь лишний? – возмутился Рыжий Бес Маврин.
Кипелов окончательно пришел в себя и поморщился, так было паршиво.
-Валер, ну ты как?
-Ты-то здесь откуда? – снова простонал вокалист.
-Ну, дык, элементарно, - вставил Дуб, - не удивлюсь, если чадо будет рыжим…
-Да пош… - начал было Кипелов, но Теря, Маня, Дуб и Холст тут же закрыли ему рот. Все вместе.
-Не смей, - с почти безумными глазами пробормотал Холст, - не смей, Канта скормлю, Тем-Кого-Нет клянусь!
-Таф фето фыл фе фон? – искренне удивился Золотой Голос Арии (а чего вы хотели под четырьмя руками бравых металлистов, которым грозила еще одна встреча с лангольерами?).
-Какой, к чертям собачьим, сон?!! - заорал Теря.
Один Маврин ничего не понимал, потом глянул на совершенно выпавшего в осадок Шидловского и кивнул:
-Точно, белая горячка.

-Да что случилось-то? - воскликнул Кипелов, когда все, не участвовавшие в проваливании сквозь автобус с последующим улепетыванием от лангольеров, ушли. – Расскажите кто-нибудь!
-Короче, приглючило всех нас конкретно, - изрек Дуб и нахмурился, - Рыжий говорит, пришел, мы все валяемся в отрубоне.
-А как он пришел?!
-Ну, все останавливались, вот он и решил нас проведать. Так вот, растолкал он нас, а тебя – не может, вот и взъелся, что мы тебя угробили. Да, ты извини, что мы тебе гитарой по голове дали, ладно, мы в исключительно благих целях…
-Знаю я ваши благие цели, - пробормотал Кипелов, пытаясь подняться. Ему помогли Маня с Холстом и посадили на сиденье заодно.
-Так это было или нет? – спросил Валерий.
-А черт знает, - пожал плечами Маня, - но ноту ты взял неплохую…
-Не напоминай, - поморщился Холст, - мне стекло чуть в глаз не попало.
-Не, но не могло же нам всем одно и то же приглючится! – возмутился Теря.
-Все, хватит об этом, - нахмурился Холст.
Все не спеша расселись по автобусу  на безопасном друг от друга расстоянии (на всякий случай), а автобус тем временем поехал дальше.
Валерий устало прислонился все еще гудевшей головой к стеклу, смутно подозревая одним очень чувствительным местом, что это не конец, о, далеко не конец…

P.S. Вот к чему может привести маленькая шалость. Вывод: не фиг басистам тырить медиаторы у двухметровых гитаристов и засовывать их (медиаторы, блин) в шорты барабанщиков!

by Ангмарец

 
Hosted by uCoz