Ловля Тери-2
Форма: отчёт
Тема: ловля Тери, вторая попытка
Докладчик: Ноктикула Урания
Примечания: для большего эффекта до
прочтения рекомендуется освежить в памяти
"Ловлю Тери"-первую часть.
Поскольку первый раз отлов
сего объекта так и проехал мимо меня, не
коснувшись никаким местом, я решила
вторично отловить Терю и выдать ему добавки.
Удивительно, что агенты наши проявили  необычную
для них мягкость, отпустив негодяя без
должных комплиментов, но… Так будет даже
интереснее!
Как и было сказано в отчёте Спектра, Теря
уезжал из Ада при очень загадочных
обстоятельствах: зачем-то он вновь прибил
Хорька и опять-таки упрятал в закрома
родины, а то есть в свою коробку. Позже
заботливые служители Ада под моим окном эту
тему так расчесали своими языками, что даже
думать не пришлось, за какие-такие грехи
Хорёк получил по башке: оставалось только
вычислить время и место встречи Тери с
Дубом. И если для простого смертного такая
задача малорешима, то для адовца это – как
два героя об асфальт. Ну правильно, фантазия
у арийцев дюже не богатая, такие встречи
могут происходить только в час молитвы
волчьей, когда бросит ночь на город мрак. А
место – так ведь сказано же: на пустыре! Хэй,
Сатанка, будь другом, составь мне через
часик рейтинг особо заброшенных пустырей
Москвы, где рядышком имеются разъезд и
поворот!
Ровно через час на столе лежал рейтинг всех
помоек, свалок и прочих антиобщественных
мест города Москвы. На первом месте по кол-ву
мусора, отстоя и захолустности стояло некое
местечко под названием “Бивни Чёрных Скал”.
- Лучшая помойка города! – подняв палец,
заметила Сатан, на ходу обгладывая чьи-то
косточки.
- Название какое-то странное, - удивлённо
возразила Ноктикула, - знакомое…
- Да не, всё нормально, - возразила Сатан. –
Сразу по названию видно, что там тебя ждёт…
- Э…Откуда тогда, интересно, в Москве скалы?
Сатан вылупила на Ноктикулу свои рубиновые
глаза:
- Какие скалы, Урания?
- Да вот же, читай – “Бивни чёрных скал”…
- Ну ёкалэмэнэ! Проклятый комп! Это же
опечатка…
Как выяснилось, рядом с этим пустырём
находился завод по переработке слоновьего
мяса и навоза, поэтому свалка рядом
называлась “Бивни, чёрный кал”. Час от часу
не легче!
Но взялся за грудь – говори что-нибудь, так
что пришлось собираться на дело…
Однако заваривать такую кашу без
напарников, в одиночку – полный провал, бед
не оберёшься, доказано Спектром ещё в
первой тарелке каши, то бишь во время первой
ловли Тери. Потому решено было взять себе в
подмогу Нику и пресловутого ловильщика
Тери Спектра.
Разумеется, Терю голыми руками не возьмёшь
– надо было сообразить какое-нибудь
снаряжение против гиганта. Решили взять с
собой сеть и… балалайку. В сеть Терю
предполагалось поймать и завернуть, чтобы,
чего доброго, не простудился, хэ-хэ, а
балалайка была припасена на случай, если
придётся успокоить улов веским аргументом
по хайрастой головушке. Почему именно
балалайка, а не, собственно, гитара? А ей
орудовать удобно одной рукой. Не то, что
гитара – ей надо замахиваться обеими!
Впрочем, подумав, Спектр и гитару прихватил.
Запасное оружие не помешает. И более того,
Ноктикула захватила с собой всё тот же
волшебный билет, который был протестирован
в первой части ловли, а также парочку новых
адских заклинаний (лучше б она этого не
делала!)...
На пустырь агентов принесло ещё вечером,
при свете дня. Действительно, всюду
валялись бивни, а наипаче того – ароматный
навоз. Горы отстоя впечатляли даже
искушённый взгляд. Рядом находились
обещанные разъезд и поворот, а также
аппетитно чернела уютная подворотня, где
можно было подождать остальных членов
свидания.
Агенты сразу распределили локации:
Ноктикула вскарабкалась на дерево,
свесившее громадный сук над самым центром
площадки, Ника и Спектр засели с
противоположных сторон, с перспективой
выскочить в самый ответственный момент и
заградить собою выходы. Ника вооружилась
балалайкой, Спектр гитарой, а Ноктикула
коварно раскинула сеть.
Наконец стемнело. Мы уже успели
попримёрзнуть каждый к своему законному
месту, как вдалеке показался свет фар.
Близлежащие кусты и дерево охватило хитрое
хихиканье и шевеление: ловцы почуяли добычу.
Машина подъехала и остановилась. Открылась
дверь, и из неё показался некий хайрастый
объект с чемоданчиком. Судя по всему, это
был Дуб. Он осмотрелся, нашёл обстановку
безопасной (хэ-хэ!) и замер в ожидании
второго участника встречи.
Теря всё не появлялся, а ждать на холодке
Дубинину стало скучно и неуютно, и он решил
прогуляться по пустырю, а заодно и
разузнать, где, что и как, на случай
отступления, если оппонент вероломно
обманет и придёт не один, а с толпой своих, и
попытается присвоить себе чемоданчик без
оплаты.
Ноктикула тихо заёрзала на своём дереве от
нетерпения, когда прямо под ней спокойно
продефилировал арийский объект. Ветка
тихонечко треснула…
Дуб ничего не заметил и, осмотревшись,
спокойно вернулся назад.
Наконец вдалеке показался свет фар, и из
тьмы вырезался силуэт машины. Из неё
вылезла двухметровая фигура с коробкой на
плече и, не спеша, зашагала к пустырю.
Челюсть Дуба выехала вперёд, в глазах
шарахнуло адским огоньком. “Прётся, -
тихонечко констатировал факт басист. – И
коробочка с ним…”
Терентий показался на поле боя. Сгрузив с
себя коробку, он оглядел пространство и
узрел Дуба.
- Хэй, жители неба, - ядовито вякнул Дуб. –
Тут я.
- А, стоеросовый, уже приполз…
- Где Хорь?
- Тут, - Терентий ласково пнул коробку. – Тут
он, никуда не денется. Песни где?
Дубинин потряс чемоданчиком.
- Давай.
- Это ты давай…
- Сначала ты…
- Да пошёл ты…
- Дубина…
- Переросток…
- Жить надоело, Буратино Карлович? -
угрожающе поинтересовался Теря.
- А вот за Буратино ответишь! – неожиданно
взвился Дуб и, бросив чемодан на крышу
своего авто, медленно начал подбираться к
гиганту. Теря хмыкнул, прикидывая, сколько
секунд ему понадобится, чтобы свернуть из
Виталика живописный канделябр, и тоже пошёл
к середине пустыря.
Ноктикула захихикала и приготовилась
набросить на объект сеть. Она даже
выдвинулась вперёд и подняла руки, как
вдруг…
- А-а-а-а-а-а!!! – только и успела заорать она,
сверзаясь с дерева вместе с сетью и веткой.
Терентьев шарахнулся назад и завопил Дубу:
- А-а-а-а, скотина! Подмогу с собой привёл, чмо
вероломное!
Что интересно, то же самое заверещало и “чмо
вероломное”, Дубинин, на которого
Ноктикула в полёте случайно набросила сеть.
Пытаясь выпутаться, он свалился с ног, и
откатился к краю поляны. Терентий,
ослеплённый гневом, закатил Ноктикуле
мощную оплеуху, думая, что колотит Дуба.
-Убивают! – завыла дьяволица, - бей их,
ребята!
Из кустов выскочили вооружённые
инструментами “ребята” и влились в общую
неразбериху.
Где-то с краю поляны страдальчески завыл
Дуб – Ника саданула ему по затылку
балалайкой. Терю вдвоём приложили гитарой,
и под конец взялись расправляться с самым
страшным – с тем, что бесилось по центру
поляны и вопило “Убивают!!!”… Это нечто
успокоили тремя мощными ударами по
лохматой голове. А зря. Ведь это была
Ноктикула.
В это время Дуб пришёл в себя, вскочил на
ноги и с криком: “Врагу не сдаётся гордый
басист!” помчался убивать противников.
Оказавшись на поляне, он увидел две неясные
хайрастые тени с музыкальными
инструментами (“Кипелов и Маврин, больше
некому!!!” – злобно подумал Виталик) и,
недолго думая, кинулся на них в рукопашную.
Свалив обоих с ног и получив балалайкой по
челюсти, а затем и гитарой по голове, он
вновь отключился, паинькой отвалившись на
сухие листья – отдыхать.
Но пока агенты расправлялись с Дубом,
очухался Теря. Он встал, осмотрелся, увидел
по центру пустыря две странные фигуры с
длинными волосами и гитарами и рассвирепел.
“Холстинин и Попов, больше некому!” –
подумал он и бросился с кулаками на агентов.
Агенты же, узрев бешеного Терю в
перспективе, синхронно подскочили от
страха на метр и сиганули кто куда. Терентий
с криком “Врёшь, не уйдёшь!” потопал следом.
И очень даже возможно, что он бы догнал и
отмесил Рыжих Дьяволов, если бы не одно но.
Это самое “но” валялось прямо на дороге у
Тери, постанывало и ругалось на чистейшем
итальянском языке. Теря, не заметив его, так
и протоптался по нему, но Ноктикула (это
была она), взвыв от боли, успела тяпнуть
гиганта за лодыжку.
- Ё-о-о-о-о-о! – загрохотал Терентий, падая и
хватаясь за ногу. – Кто посмел! Убью всех на
фиг!
А между тем агенты, описав круг, вернулись и,
найдя гиганта поверженным, удостоили его
ещё полдюжины ударов по непутёвой голове…
Но тут оклемался и вскочил Дуб, а потому
шарашка началась заново…
Через полчаса все, кто был на поляне, мирно
валялись в одной куче…
Тяжёлая и мощная отключка,
накрывшая всех, кончилась в аккурат тогда,
когда… в себя пришёл Лёша Хорёк, вылез из
Териной коробки и вышел на поляну.
Оглядев присутствующих, он крепко
призадумался. Во-первых, на поляне
обретался ни много, ни мало, а целый
Терентьев.
- Те-е-еря?! Коробка? И шишка на затылке? –
удивлённо спросил себя Хорь, потирая
разбитый затылок. – Опять меня продать
хотел?! У-у, жердина!
При этом он слегонца пнул Терентия в бок.
- Дубинин? – Хорь продолжал своё
исследование поляны. – Работорговцы, гады,
получайте!
И при этих словах Дуб тоже огрёб фирменных
звиздюлей от Лёши Хорька.
- Спектр!!! – вдруг в ужасе завопил Хорь,
узнав старого знакомого, который
развалился посередь пустыря, одной рукой
обнимая гитару, а другой Нику. – Адовцы! –
тут его осенило страшной мыслью: аЦЦкие
агенты уже здесь! – Помогите!!!
- Чего орёшь, - раздался сзади странный голос.
- Не подходи! – крикнул перепуганный Хорь,
резко оборачиваясь. – Не подходи! Кусаться
буду! Маврику пожалуюсь!!!
- Я те пожалуюсь… - тихо и грустно ответил
голос. – Забирай своего великана и вали
отсюда, пока я добрая.
Из тьмы показалась помятая Ноктикула. Под
правым глазом у неё красовался
впечатляющий фонарь.
- А Дубинин пускай Грановского себе купит, -
назидательно сказала она,
разгребая кучу. - Если, конечно, денег, то
есть, песен хватит. – Очнитесь, ребята! Надо
дело довести до конца!
Ребята замычали, но прийти в себя не
захотели.
- И-эх, придётся мне тут самой… - вздохнула
Ноктикула. – Хорёк, а ты когда-нибудь матом
ругался?
- Ты что? Мне Маврик не разрешает! –
испугался Хорёк.
- То есть, совсем никогда не ругался?
- Совсем! – испуганно ответил Хорь, чуя
провокацию.
- Ну совсем-совсем? – продолжала
наступление Ноктикула.
- Да совсем никогда! – завопил Хорёк, теряя
бдительность, зажмуриваясь и отрицательно
крутя головой.
Тут-то и настал бедняге капут. Ноктикула
одним прыжком настигла его, сгребла и
пребольно дёрнула за волосы. Хорь завопил:
- А-а-а-а-а, больно-о-о-о-о!
- Твою мать, - подсказала Ноктикула и сильнее
дёрнула Хоря за хайр.
- Твою мать! – послушно повторил Хорёк. –
Больно! Отпусти!
Но тут Ноктикула отшатнулась от него и,
сделав страшные глаза, запричитала:
- Что же ты наделал, Харик! Что же ты наделал!
Ты же по матери выругался! Как же ты теперь
Маврику в глаза посмотришь! И не стыдно?!
Хорь, осознав свою оплошность, густо
покраснел и опустил глаза.
- А что теперь делать? – тихо спросил он.
- Что делать, что делать, - поддельно
обречённо ответила Ноктикула. – Под землю
от стыда провалиться!
Едва она это сказала, как под Хорьком
разверзлась твердь, и он, вопя, провалился в
Ад.
- Один есть! – радостно потёрла ладони
Ноктикула.
В этот момент прочухался Дубинин.
- Где я? Кто я? – застонал он в забытье,
ползая по пустырю на четвереньках и ища что-то.
– Холст, сколько мы вчера выпили?..
- Две, - забасила голосом Холста,
пристроившись рядом на карачки, Ноктикула.
Изменение голоса ей удалось при помощи ещё
одного изобретённого ею заклинания.
- Чего две?
- Бочки.
- Володя, а мне сон приснился, страшный, -
жалобно пожаловался Дуб заделанной под
Холста Ноктикуле. – На меня кипеловская
банда напала.
- Так ты б им врезал! – по-холстовски
прогудела Ноктикула в ответ.
- А я им и врезал! – слабо простонал Дуб. – А
потом они мне! Балалайкой!
- Какой ещё балалайкой, алкоголик? –
пробасила Ноктикула, начиная надуваться от
сдерживаемого смеха. – А чего это мы, кстати,
ищем?
- Чемоданчик! – чуть не плача, протянул Дуб.
– С нашими песнями! Я его посеял!
- Чево-о-о-о-о? – Холстинин, даже “лже”,
страшен в гневе. – С какими песнями? С
нашими? Посеял? Я тебя сейчас сам посею, так
посею – век у меня не прорастёшь!
- Ну чего, чего ты… Я ж по делу… Я Хорька
купить у кипеловцев хотел, чтоб он за меня
на концертах отдувался… Я бы в это время
больше песен писал… - заскулил Дуб, - я же
как лучше… и вообще нечаянно…
- За нечаянно бьют отчаянно! – грозно
ответило Холстокула, оно же Нокстинин,
отвешивая Дубу крепкого тумака. –
Немедленно ищи, стоеросовый, а не то я тебя с
твоими затеями сам Грановскому продам!
- Не надо меня Грановскому, - заныл Дуб, -
лучше Харрису…
- Ищи, чудовище! Хоть у чертей в Аду ищи, а
чтоб нашёл мне!
- Я найду, найду… даже в Аду найду… Только
Грановскому не надо!
Зря он это сказал. Ноктикула только и ждала
того. Под Дубининым вмиг треснула земля,
взвилось аЦЦкое пламя, и он отправился
искать чемоданчик в Преисподнюю.
А чемоданчик, между тем, просто лежал на
крыше дубининского авто.
- Одна-а-ако! – протянула Ноктикула довольно.
– Хайрастые томяЦЦа в плену! Почти всё, что
надо! Эх, вот как пить дать – будет у нас
премия от начальства и неделя отпуска за
счёт фирмы! Осталось только третьего
захомутать!
Пользуясь тьмой, Ноктикула приступила к
третьей части своего плана…
Сначала она запихала в коробку, где раньше
обретался Хорёк, Спектра. Спектр не
противился такому насилию над личностью,
только сладко постанывал в отключке и
изредка заявлял: “Никусь, включи “Антихриста”
погромче! Соседям не слышно!” Затем она,
немного подумав, взлохматила волосы,
прокашлялась и выставила вперёд челюсть.
- Вот, так я вылитый Дубинин! – с
удовлетворением прогнусавила виталькиным
голосом она, разглядывая себя в зеркале
дубовской машины. – Теперь покатит!
…Терентий лежал посреди пустыря и не
шевелился…
- Теря, песни… - замогильно начала вызвать
Ноктикула. – Песни! Дубининские… Песни…
Халява… Слышишь?
Терентий словно не слышал. Делать нечего,
придётся петь. Ноктикула подняла гитару,
настроила и вдарила на манер “Кто ты?”
дубовским голосом:
Снова
полночь,
Слышишь
хриплый голос?
Шепчет: “Песни!”
Манит и
зовёт восстать!
И жёлтой
гитарой
На лбу
большой синяк оставлен,
Предчувствий
– до кучи:
Делишки
Спектра!
Видишь
тень ты –
Кто-то в
чёрном у авто!
Кто я?
Ноктикула или Спектр?
Кто я?
Может, Ника или Дуб?
Может, я
налоговый инспектор?
Глюки там
и тут…
Стукнут,
брошен,
Словно
Дубом хитрым…
Кровь на
роже,
И большой
фингал!
Всё
помнить, и жаждать
Хорька
продать за песни…
И мчаться
к машине,
Увидев
Дуба…
Ровно в
полночь
Снова Дуб
идёт к тебе!
Теря очухался.
- Чего распелся, стоеросовый? Думаешь, раз
окончил Гнесинку по вокалу, то можно людей
изводить? Где песни?
Дубтикула, оно же Нокбинин, отшатнулось к
машине и дерзко ответило:
- Хочу и буду петь, эпилептик! Где Хорёк?
- Вот он, твой Хорёк, держи, полено ленивое, -
Теря взялся за коробку и потащил к
дубовской машине. – А теперь песни!
- Давай-ка сначала коробку…
Зря Дубтикула за коробку-то так переживала!
Теря, желая поиздеваться, свалил коробку
прямо на адресата-получателя, и непутёвый
гибрид дьяволицы и басиста оказался
придавленным к земле-матушке.
- У-у-у! – загнусила помесь из-под коробки. –
Немедленно убери с меня этот шкаф!
Теря, почтительно:
- И не подумаю, ВитальЛексеич!
…Наконец, бедное Дубтикуло выбралось из-под
коробки, кое-как запсило коробку в машину и
вручило Тере чемоданчик…
Довольный Теря, благодарно отвесив лже-Дубу
забористый щелбан, потопал к машине.
- Хэй, Теря, - внезапно мирным, ноктикульским
голосом воззвала к нему хитрая дьяволица. –
Теря, Сергей Владимирович, автограф-то хоть
дайте на память!
Теря обернулся. За много лет у него
выработался инстинкт выдачи автографов, и
теперь отказать просьбе он не мог по своей
природе.
- Ну давай, где расписаться?
Ноктикула, разумеется, извлекла из кармана
магический билет…
- Морриган и Кипелыч – together
and
forever! –
провозгласила уж было она, но тут…
Теря опередил билет и, мгновенно зажав его в
кулаке, не дал ему вспыхнуть.
- Чего-о-о-о?! – завопил он, вглядываясь в
Ноктикулу, - адовцы? Вы, сволочи? Ну, сейчас я
вам…
Но тут сзади выросла чья-то тень и мощно
вкатила Тере по башке балалайкой.
- Больно? – участливо спросила Ника павшего
гиганта. – Ты уж это… Того! Извини!
- Ника-а-а! – захрипела Ноктикула. – Сними
его с меня!
Гигант, падая, придавил её собой…
- Чтоб вас черти съели!!! – угасая, простонал
бедный Теря…
…
- Мать моя
женщина! – завопил Спектр. – Майонез!
Ненавижу майонез!!!
- Ладно – майонез, но оливки… - корчилась
Ноктикула.
…Картинно перемазанные, они сидели на
громадном блюде, среди всевозможной зелени,
накрошенных огурчиков, помидорчиков,
перчиков и, что характерно, оливок, причём
всё это было обильно полито ненавистным для
Спектра майонезом.
- Где мы? – спросила Ника, утирая лицо от
майонеза и вытаскивая веточку петрушки из-за
шиворота.
- Аццкий обед, друзья моя, - смеясь, объяснила
Ноктикула. – Теря ведь сказал:
чтоб нас черти съели! Возрадуйтесь! Мы в
Аду! Мы дома! Причём успели к обеду.
- Да, а где Теря? – поинтересовался Спектр. –
Ну, я его за майонез-то затаскаю по судам!
- Вот он… - захохотала Ника, глядя на
соседнее блюдо. Там возлежал сам Терентий,
уделанный под поросёнка, с пресловутыми для
всякой свинины яблочком в рыле и петрушкой
в ушах.
- Ой… - побледнел Спектр, глядя на такое. –
Ладно, всё, мы квиты.
- Я тоже ему не завидую, - усмехнулась
Ноктикула, взирая на поверженного в соус
гиганта. – давайте подкрепимся! Какой
чудный салат…
- Я лучше чего-нибудь другого тяпну! –
сказал Спектр и потянулся к другому блюду.
Ну не любит он майонез. Просто не любит.
А в это время какой-то из голодных чертей-работяг,
возжелав поросятинки, подобрался к блюду с
Терей и всадил в снедь вилку…
Адский обеденный зал огласился
диким криком. Вилка угодила аккурат в филейную
часть…
Описывать дальнейшее нет смысла. Скажу одно:
во гневе этот “поросёнок” похож на дикого
вепря, которого год не кормили.
Вечером того же дня, отмывшись от майонеза и
соуса, адовцы устроили разборку.
- Встать, суд идёт! – грозно крикнула
Ноктикула, входя в Зверинец.
- Да здравствует наш суд, самый аЦЦкий суд в
мире! – завопили Спектр и Ника, радостно
разбрасывая вокруг себя файерболлы.
- Садитесь! – возвестила Ноктикула.
Дуб и Хорёк сели. Теря остался стоять.
- Садитесь, - повторила Ноктикула уже мягче.
- Товарищ судья, - давясь смехом, загнусавил
Дуб. – А он не может сесть!
За это Виталик схлопотал по шапке.
- Извините, Сергей Владимирович, -
захлёбываясь от хохота, сказала Ноктикула.
– За
вилку-то… Мы не хотели! *внезапно дубовским
голосом, плаксиво* Мы нечаянно!
- За нечаянно бьют отчаянно! – грозно
ответил Дуб холстовским голосом. – Ой,
что это?!
- А я Маврику пожалуюсь! – ябедливо
простонал Теря голосом Хорька.
- Я те пожалуюсь! – ответил ему Хорёк терентьевским
басом.
- Что происходит, канальи?! – заскулил Теря.
– Верните мне мой голос!
- Жить надоело, Буратино Карлович? – едко
поинтересовался у него Дуб терькиным
голосом. – Что, съел? Теперь буду твоим
медвежьим басом песни орать! Ле-е-е-ето, ах
ле-е-е-ето, лето красное, будь со мно-о-о-ой!!!
– забасил Дуб на весь Зверинец по-терентьевски.
- Отставить попсяру! – завопила Ноктикула. Голосом
Ники.
Хором, все шестеро:
- Помогите!…
Морриган,
пролистав отчёт, тоскливо подпёрла
подбородок рукой...
Нет, видала, конечно, лохов, но таких! Голоса
перепутали! Хорошо хоть, ещё рожи не
перепутали свои глупые, а то ведь стал бы
мне отчёты Теря писать, на сцене с гитарой
Ноктикула отплясывать, Дуб с Хорьком в
лаборатории пробирки колотить, а Ника со
Спектром – басы на концертах терзать! Не,
сейчас я разберусь как придётся и накажу
кого попало! Знач так! Дубинина водводрить
обратно в “Арию”,
причём с конфискацией чемодана, пусть его
там куда хотят, туда и продают за потерю
важных данных. Хоть Грановскому, хоть
Харрису, а хоть Трахтенбергу, не к ночи будь
помянут!
Терентьева с Хорьком – в “Кипелов”, там их
Маврик покусает за известные интрижки.
Нику со Спектром – этих обратно в ЛГИ и ХАМИ,
на производство химерина.
А вот Ноктику-у-у-улу... Бестию эту... Подать
её сюда!
Подали. На блюде, в майонезе, с яблочком в
рыле и петрушкой в ушах. Лежит, не
шелохнётся. Явно придуривается.
- Ноктикула!
- Чего? – отплёвывается от майонеза.
- Вы чего там с очередной ловлей натворили?
- Ась? – вычищает уши от петрушки.
- Не, ты только глянь на них, а? Весь Ад на уши
поставили – и ровно святые!
- Обижаешь, начальник, - покачала головой
Ноктикула. – Я сволочь, тварь, падла,
паскуда, что угодно – но никак не святая!
- Святая не святая... Шутовка! А вот продам-ка
я тебя Жванецкому! За три байки!
Ноктикула, жалобно:
- Не надо меня Жванецкому! Лучше
Задорнову…
- Молчать! А то вообще Галкину продам. За две
байки и одну пародию на Кипелыча.
Ноктикула, голосом Хорька:
- А я Маврику пожалуюсь!
Морриган, неожиданно голосом Тери:
- Я те пожалуюсь... ПОМОГИТЕ!!!
|
